Сообщения

Показаны сообщения с ярлыком "Мориц"

Античное блям

Юнна Мориц Античное блям Сына прекрасно родить, чтобы в танке сгорел за свободные, блям, их таланты, за страшную их красоту, писанину фигни философской, за пафос и пифос, за их озарения, блям, по части кампаний военных, трофеев и пленных, зажариться в танке - за нефть и за банки, за скотские пьянки элиты, за, блям, их оргазмы, фантазмы, харизмы, маразмы, туризмы - полечь на гражданке, о, счастье, об этом я круглые сутки мечтала еще в эсэсэре! Дитя, торопись, а не то умереть опоздаешь за их процветанье, - уже не хватает гробов, чтобы все улеглись, пострелявшись за их интересы, за их клептоманию, блям, графоманию, премии, мумии, феню, конгрессы, за эти мозги элитарные, тарные зги живоглотских династий, за яйца - блям, Фаберже, за бутик, за антик, за раскрутку, блям, фракций и фрикций, мальчик, пись-пись, торопись превратиться в обрубок, в огарок, в придурка!.. Как можно отсюда бежать, если надо рожать воеванцев, а, блям, не засранцев, которые мчатся на запад, спасая дет

Мориц Юнна

Юнна Петровна (Пинхусовна) Мориц Интервью Е.Сидоров О поэзии Юнны Мориц Михаил Эпштейн Юнна Мориц (Природа, мир, тайник вселенной...) Леонид Сорока 2 июня Юнна Мориц празднует юбилей Информация об авторе Даты жизни: 1937- Язык творчества: русский Страна: Советский Союз, Россия Творчество: Книги "Мыс желания". Сов. пис. М., 1961. "Лоза". Сов. пис. М., 1970. "Суровой нитью". Сов.пис., М., 1974. "При свете жизни". Сов.пис., М., 1977. "Третий глаз". Сов.пис., М., 1980. "Избранное". Сов.пис., М., 1982. "Синий огонь". М., Сов.пис., 1985. "На этом береге высоком". М., Современник. 1987. "Портрет звука". PROVA D`AUTORE, Италия. 1989. "В логове гóлоса". М., Московский рабочий, 1990. "Лицо". Стихотворения. Поэма. М., Русская книга. 2000. "Таким образом". Стихотворения. Спб., "Диамант", "Золотой век". 2000, 2001. "По зак

Умберто Саба Ну вот, теперь ты знаешь...

Умберто Саба Ну вот, теперь ты знаешь... Ну вот, теперь ты знаешь наконец, что наше место не среди блаженных, что жизнь невыплаканными слезами исполнена до края. Соблазны тайные, любовь и ревность, быть может, боль глухую оставляя в тебе до самой смерти, придают заигранной интриге злободневность и - значит - новизну. Ты на поверхность вынесен не волею суфлёра - это память по-своему расставила акценты... Твоя история близка к развязке... Но сколько милых ты пленил сердец! Перевод Е.Солоновича Умберто Саба. Книга песен. Москва, Художественная литература. 1974 Из книги Последние вещи 1944

Умберто Саба Грусть позади

Умберто Саба Грусть позади Нежный привкус воспоминания остаётся во рту, когда едят этот хлеб в остерии бедной, на отшибе, в захламленном, грязном порту. И мне нравится здешнего пива горечь, когда пью, повернувшись на отблеск медный всем лицом к маяку, к облакам, где горы. И душа моя, всё разделяя со мною, как впервые, глядит в этот вечер старинный на матроса с беременною женою. И корабль из тёмного старого дерева, с такой трубой немыслимо длинной, сверкает сегодня на солнце так здорово - мой детский рисунок давностью в двадцать лет. И кто бы мне самому рассказал мою жизнь в совершенстве, такую прекрасную, где столько сладостных бед и столько свободы в моём одиноком блаженстве. Перевод Ю.Мориц Умберто Саба. Книга песен. Москва, Художественная литература. 1974 Из книги Триест и женщина (1912)

Умберто Саба Новые стихи Лине 11.

Умберто Саба Новые стихи Лине 11 О тебе говорит мне настойчивый голос - и только. говорит он: ты любишь, но радости нету нисколько. эти мысли о ней тебя пожирают настолько! Ты её никогда не разлюбишь: но почему? Эта верность твоя безупречна и непогрешима. Но лукавый и лживый ей нравится неудержимо. Что, помимо покоя и роскоши, ею любимо? Ты её никогда не разлюбишь: но почему? Превосходна она, это правда, но только едва ли обаятельней всех, кто на этой земле побывали. Говорит он: такую, как наша, любовь называли, да, бессмертной всегда называли: но почему? Перевод Ю.Мориц Из книги Триест и женщина (Моими глазами (Моя вторая книга стихов)) 1912

Триест

Умберто Саба Триест Я прошёл этот город, шаги отзвучали. Я поднялся по склону, который вначале людным был, а потом до утра опустел. Этот склон от всего отделяла ограда, это был уголок одинокого склада: он дарил одиночество мне и душе, и казалось, что город кончался у склона. Что за дикая грация в этом Триесте, инфантильность и женственность явлены вместе: то подросток нескладный, с голубыми белками, необузданный, жадный, с большими руками, нет с такими большими, что даже цветка подарить не способна такая рука, - то ревнив, как любовь. У подножия склона золотилась церквей христианских колонна. Я сидел и смотрел, как волнисто и прямо шла дорога во храм и тропинка из храма, шла дорога на берег, заваленный грузом, и на склон каменистый, где в молчании грустном на вершине последняя крыша ютится. Надо всем удивительный воздух струится, и тревожный и странный, как всё, что при жизни. Это воздух отечества, воздух отчизны. Город мой чудотворный, хотя не огромный, п